Роман "День седьмой".
Глава 8. Гибель планеты.(От Эрта)

«Стихии же, разгоревшись,
разрушатся, земля и все дела на ней сгорят»
(2Пет.3:10)

Кружится, кружится розовый шар планеты вокруг корабля лаборатории. Иллюзия неспешного кружения планеты вокруг корабля создаётся ориентацией положения корабля по Солнцу для работы солнечных батарей. Сейчас, Солнце и планета по разные стороны от Корабля. Фаэро похожа на розовый воздушный шар, который плавал под потолком комнаты молодоженов тогда, когда я со своей суженой сбежали с шумной свадьбы, чтобы побыть там вдвоём, только вдвоём. Смущенно и восхищенно любуясь своей юной женой, вспомнил я хобби Анта и, открыв Книгу Книг, прочитал, удивляясь современности стихов, написанных тысячи лет тому назад:

«Округление бедер твоих, как ожерелье… живот твой – круглая чаша… два сосца твои – как два козлёнка!» (Пес.2:7),

«Как ты прекрасна, как привлекательна, возлюбленная, твоей миловидностью! Этот стан твой похож на пальму, и груди твои на виноградные кисти» (Пес.7:7-9).

Вспомнив это, я, в который уже раз удивляюсь поэзии строк, написанных тысячи лет тому назад в книге, в которой каждый находит именно то, что ему надо! Любую, нужную мысль и ответ на любой вопрос. Сколько пролито пота, чтобы построить великолепные дворцы и храмы, руины которых погребены песками пустыни! Сколько пролито крови воинственными царями, чтобы прославить своё могущество! А кто помнит имена этих пакостников? Но вдохновенные слова любви, воспевающие тело женщины, слова настоящей поэзии, написанные в ночной тиши, при тусклой лампаде, тысячи лет тому назад, остались навсегда! Потому, что они от величайшего Поэта – от Бога…

Музыкальная фраза деликатного сигнала таймера отрывает меня от воспоминаний: пора выходить на связь с космоцентром. Я поворачиваюсь к приборному щиту и… ослепительный свет, хлынув в иллюминаторы, заливает рубку управления… Там, где только что был спокойный розовый шар планеты, сияет, разгораясь всё ярче! ярче!! ярче!!! – ослепительное, ярче Солнца, сияние…

Это – ошеломляюще неожиданно, но рефлексы добротной выучки пилота-астронавта срабатывают мгновенно, помимо разума, скованного нервным шоком. Как механический робот, я, не думая, не глядя ослеплёнными вспышкой глазами, делаю то, что должен сделать вахтенный пилот. Левой рукой нажимаю кнопку «тревога!». По этому сигналу экипаж корабля занимает места в перегрузочных креслах. Пальцы правой руки нажимают кнопки одну за другой: «поставить антирадиационные экраны», «укрыть датчики и энергобатареи», «подготовка двигателей к включению», «перевод на ручное управление» -- это первый стартовый аккорд. За ним – второй, третий. От волнения пересыхает во рту, непослушные губы твердят, как заклинание:

-- Господи! Что это?? Господи!!!

А пальцы мелькают над клавиатурой управления, как у пианиста, исполняющего сложный ноктюрн. Зажигается сигнал: «Управление принял!». Командор уже в своем кресле. Склонив седеющую голову над пультом управления, сосредоточенно отключает блокировки, препятствующие запуску непрогретых двигателей.

Кажется, -- на лице командора белая гипсовая маскас трагической гримасой. Бросаю взгляд на экраны радаров. С одной стороны, в сполохах разрядов, в сиянии плазмы, стремительно несётся к кораблю раскалённая стена из клочьев магмы взорвавшейся планеты, с другой – медленно, но неотвратимо растёт перед кораблём громада естественного спутника планеты – Луны, которая, после исчезновения планеты, меняет орбиту, закрывая пространство перед краблём… и корабль в ловушке!!!Остаётся надежда на находчивость и интуицию легендарного командора и на то, что не прогретые двигатели заработают!

* * *

Молча лежит в антиперегрузочных креслах экипаж космической лаборатории. Всё понятно. Так ошеломляюще понятно, что невозможно понять – как и зачем жить! Рука Орта, впившаяся ногтями в лицо, разжимается – на щеке выступают капли крови. Юнт замер в кресле, прикрыв руками ослеплённые вспышкой глаза. Инт и Уст, ещё в шоке, затаив дыхание, неотрывно смотрят, как за иллюминаторами, уже закрытыми светофильтрами экранов, всё ярче, ярче! ярче!!! разгорается неистовое сияние взбесившейся плазмы, сияние, в котором исчезли их дети, жены, родители, друзья, города, океаны, континенты… всё то, о чём никто никогда не думает, как не думают о воздухе, пока он есть. Исчезает всё, без чего жить нельзя, потому что это не абстрактно философский «смысл жизни», а сама жизнь! В свирепом огне космического катаклизма, в сиянии слепящем глаза сквозь защитные экраны, в неистовой вспышке рождения энергии из вакуума, исчезает родная планета.

Четверо мужчин, скованные отчаянием, лежат в креслах. Лежат, приговорённые судьбой, видеть Конец Света -- потерю всех и всего… вплоть до возможности подуть когда-нибудь на одуванчик. Когда терять больше нечего – хочется потерять самого себя, чтобы не думать ни о каких потерях. Жить незачем. Долг? Перед кем? Зачем жить экипажу корабля не существующей планеты? Экипажу, умирающему в пустоте, наблюдающему по стрелкам приборов свою бессмысленную агонию, фиксируя приближение смерти с точностью до минут. Что может быть ужаснее и абсурднее такой жизни? Зачем командор спасает корабль? Не лучше ли погибнуть в ослепительном огне, сжигающем планету? И отчаяние впервые приходит кастронавтам, не раз смотревшим в лицо смертельным опасностям. Но, привычно повинуясь дисциплине, никто из экипажа не говорит ни слова.

* * *

Гаснет плазменный пожар. На оживающих экранах видеообзора видно, как во вздыбленном хаосе останков планеты сияют последние очаги бушующей плазмы и их заслоняют разлетающиеся обломки. Подобно гигантскому спруту, потянулись в космос огненные щупальца растерзанного взрывом магматического чрева планеты…

Сняв блокировки, Ант включает импульсные маневровые двигатели в непрерывный режим. Кресла под астронавтами прогибаются от появившейся тяжести, грозно надвигающийся диск Луны медленно уходит вбок от корабля. Во время поворота инерционной корабельной махины, Ант прогревает маршевые двигатели. Не успев закончить поворот, Ант, рискуя вывести не прогретые маршевые двигатели из строя, включает максимальный форсаж и, не прекращая поворот корабля, начинает разгон в сумашедшем режиме с ускорением в десять «же», не предусмотренном для устаревшего корабля-лаборатории.

Хрипят астронавты, в антиперегрузочных креслах, задыхаясь от десятикратого веса. Отключается зрение, хрустят суставы, к горлу подступает тошнота от неистовой вибрации недостаточно прогретых двигателей. Сквозь тошноту и головную боль от нарушения кровообращения, Эрт следит по экрану за чудовищным ошмётком расплавленной магмы, похожим на огненную медузу. Пройдя мимо корабля, лавовое чудовище врезается в матово-гладенький безмятежно спокойный диск Луны, который кажется на фоне космического кошмара удивлённым лицом знаменитого круглолицего комического актёра в эпизоде, когда лучезарная улыбка комика исчезает под слоем бисквитного торта.

А ошметок расплавленной магмы, врезавшийся в добродушно растерянный лунный лик, величаво и бесшумно расцветает на Луне ярко алым цветком чудовищного взрыва и медленно расплываетсяпо лику луны, постепенно темнея и застывая в виде идеально круглого кратера с плоским дном. А в центре кратера озорным язычком навечно вздымается крутой горный пик – навсегда застывший всплеск горячей магмы, отраженной от стен кратера. Так выглядят дождевые капли падающие на поверхность воды. За первым огненным цветком на испуганно побледневшем лике луны расцветает второй, третий… Безмолвно проносясь за кормовыми дюзами разгоняющегося корабля, куски расплавленной магмы, один за другим, врезаются в ровные участки лунной поверхности, застывая кольцевыми кратерами с пирамидальными горами в центре.

Постепенно удаляясь, диск луны, изуродованный оспинами кратеров, перемещается на экранах кругового обзора за корму корабля. Завершив сложный маневр, избежав столкновения с останками взорвавшейся планеты, корабль разгоняется, всё дальше удаляясь от стремительно разлетающихся клочьев магмы – того, что осталось от прекрасной планеты Фаэро. Последние искорки космической трагедии, разбегаясь по сторонам, исчезают в бездонных глубинах Вселенной. А «волшебница луна», вдохновительница поэтов и всех влюблённых, верная спутница Фаэро, потеряв свою планету, обречена блуждать по Солнечной системе в поисках другой устойчивой орбиты. Скорее всего, после многолетних блужданий, повинуясь могучему притяжению Солнца, вспыхнет она крошечной искоркой в громадной солнечной топке, как пушинка одуванчика, залетевшая в костёр. Закончив видеосъёмку космической катастрофы, не отрывая взгляда от видеоэкранов, Эрт посылает по широкому диапазону частот сигнал: «Кто жив, отзовись!» Но, сорвавшись с антенны, бесследно тонет в пустоте безмолвного космоса отчаянный призыв.

-- Хватит… отвечать некому. – ГоворитАнт. – Определись в пространстве и рассчитай оптимальный курс на Голубую. Учти: топлива – на маневр и посадку. Поэтому пойдём без разгона. Я иду к экипажу.

Умолкли двигатели. Гнёт многократной перегрузки сменяется привычной тошнотой первой минуты невесомости. Упругая пневматика антиперегрузочных кресел выталкивает астронавтов и они, всё ещё тяжело дыша, лежат в креслах, удерживаемые поясами. Отстегнув ремни, Ант, встряхнув поседевшей за эти минуты головой, но, как всегда, несгибаемо прямой и спокойный, по- командорски демонстративно уверенно клацая магнитными подошвами, входит в рабочий отсек. Пряча в привычной для всех немногословности смятение души, на которое он, как командир, не имеет право, Ант обращается к экипажу:

-- Неизмеримо горе постигшее нас. Мы потеряли всё: родных, близких, планету и человечество с историей в десятки тысяч лет. Но мы – астронавты, – носители разума во Вселенной! Наш долг не выживать, а жить, работать, отдавать знания, дарить разум людям других цивилизаций! Мы должны им передать интеллект, собранный по крупинкам нашими предками! Цивилизация Фаэро не погибнет, пока будут жить наши знания! И пока будут жить те, кому мы отдадим знания! Да поможет нам Бог, ибо

«Очи Господа охраняют знание» (Пр.22:12).

Вы знаете что на Голубой планете посев жизни произошел одновременно с Фаэро и одним видом спор. Но эволюция не идёт одинаково и флора и фауна планет отличаются. Колонизация Голубой была отложена из-за строительства УМВ, которая решила бы проблемы Фаэро. Люди Голубой отличаются от нас только маленьким ростом. Что ж, племена пигмеев были и на Фаэро, пока не ассимилировались. Люди Голубой находятся на низшей ступени цивилизации, но разум их таков же, как наш,

«а для разумного знание легко» (Пр.14:6).

Время, нужное для стирания интеллектуальной грани, между нами и аборигенами Голубой, зависит от нас. Не для того ли Господь сохранил наши жизни, ибо

«непостижимы судьбы Его и неисследимы пути Его! Ибо кто познал ум Господень?» (Рим.11:33,34).

Если угодно Богу, мы проживём свои жизни не Робинзонами, тоскующими по родине, а просветителями, создателями цивилизации на новой родине – Голубой планете!

* * *

После расчета траектории полёта и корабельных ресурсов, Ант собирает экипаж:

-- Наш корабль хотя и межпланетник, но не оснащён для дальнего пути. Для разгона и торможения у нас нет топлива. Полёт на Голубую в инерционном режиме продлится полгода. А запас продуктов для шести астронавтов – на месяц. Анабиозные ванны демонтированы. Остаётся -- летаргический сон под наблюдением Юнта. Он и я будем посменно бодрствовать, заботясь о режиме питания для спящих. Есть возражения?

Эрт и Инт хотели что-то спросить, но промолчали. Но Ант их понял.

-- Это наше печальное настоящее. Теперь о лучезарном будущем. Ещё не известно, какие трудности будут в общении с людьми Голубой планеты. Но скафандры или дыхательные приборы сразу поставят барьер в общении. А в атмосфере Голубой более двадцати процентов кислорода, вместо привычных для нас двенадцати. Чтобы избежать кислородного отравления, придётся сперва жить на таблетках антиокса, для нейтрализации излишков кислорода в крови, пока не адаптируемся. Такие опыты проводили в космоцентре и Юнт в них участвовал. Изготовление антиокса на базе корабельной аптеки и разработка дозировок – забота Юнта во время долгого пути на Голубую. И, напоследок, -- приятное сообщение, которое я хотел преподнести сюрпризом после приземления на Голубой. Но скажу об этом раньше, чтобы вам снились голубые сны. На Голубой «есть одно прелестное местечко, под горой высокой маленькая речка», там и климат, и ландшафт… один к одному, как на Фаэро. И, по воле случая, именно там живут люди Голубой планеты. Посадка Корабля будет вблизи их города. Итак, до пробуждения на Голубой. Приятных сновидений!

Конец главы 08.